«Это лучшая роль, остальные мне не нравятся» — такую характеристику Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» Чехова давал автор в своем письме. Чем же эта эпизодическая героиня была для Чехова столь важна? Нетрудно сказать.

По тексту пьесы Шарлотта не имеет никаких социальных маркеров: ни возраст, ни национальность, ни происхождение её не известны ни зрителю, ни ей самой: «У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет…»; «Кто мои родители, может, они и не венчались… не знаю». Она практически не включена в систему социальных связей, а также в ситуацию, обуславливающую главный конфликт — продажу имения. Точно так же не включена она ни в один умозрительный хронотоп пьесы — прошлого в усадьбе, настоящего на дачах, будущего в «новом прекрасном саду». Она находится вне пространства пьесы и одновременно параллельно ему. Положением аутсайдера обусловлены и две принципиально важных черты Шарлотты Ивановны в «Вишневом саде». — во-первых, абсолютное одиночество («Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет»), а во-вторых — абсолютная свобода. Присмотревшись, можно заметить, что действия Шарлотты не подчинены никаким внешним условиям, но лишь её собственным внутренним импульсам:

«Лопахин. Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит)».

Важность образа Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» заключается, во-первых, в её роли свободного стороннего наблюдателя с правом непредвзятого суждения (внезапные и алогичные на первый взгляд реплики Шарлотты, не относящиеся к непосредственному контексту) и неподчинения условностям. Во-вторых — в изображении человека, чьё поведение не определено средой — «эссенции» человеческой сути. И с этой точки зрения мы не можем недооценивать этот, на первый взгляд, эпизодический образ в пьесе.